Так же как и для гвардейцев Майрана, для алжирских стрелков стали большой неожиданностью обнаружение волчьих ям, в большом количестве вырытые русскими саперами перед своими позициями. Здесь их было сделано по приказу Тотлебина больше всего и потому, французские зуавы были вынуждены полностью остановиться из-за опасения погибнуть страшной смертью.
Эта остановка сыграла трагическую роль во французской атаке, поскольку русские стрелки моментально открыли огонь, поражая несчастных зуавов как выстрелами из штуцеров, так и из своего обычного оружия. Потери от этого двухъярусного огня были столь ужасны что, не доходя ста метров до рва бастиона, французы были вынуждены залечь на землю.
Напрасно офицеры бегали среди солдат и пытались поднять их в новую атаку, указывая, что цель уже совсем близка и до победы осталось рукой подать. Зуавы только поднимались с земли и вновь падали от каждого нового оружейного залпа или выстрела пушки.
Стремясь переломить ситуацию, генерал Брюне решил личным примером повести зуавов в атаку. Обнажив шпагу и с призывным криком: "Вива ля Император!" он бросился вперед, указывая рукой на крутизну Малахового кургана. Пристыженные алжирцы стали быстро подниматься вслед за своим командиром, но в этот момент выпущенное из пушки ядро поразило генерала Брюне, пробило навылет грудь и отбросило несчастного француза далеко в сторону.
- Генерал убит! Брюне погиб! - подобно молнии пронеслось по рядам атакующих солдат. Уже никакая сила их не смогла заставить штурмовать русский бастион.
Колонна генерала Отмара оказалась более везучей своих соседей по наступлению. До батареи Жерве расположенной между Малаховым курганом и 3 бастионом французам предстояло пройти чуть более ста пятидесяти метров, что сразу увеличивало шансы атакующих почти вдвое. И пусть войска после сигнала ракетой выдвигались на атаку не очень охотно, пусть французские ряды несли большие потери с флангового огня с Малахова кургана и 3 бастиона, пусть ружейный огонь защитников был убийственен, алжирские стрелки все же достигли батарейной крутизны. Попирая ногами павших и безжалостно давя своих раненых, зуавы с разбегу преодолели небольшой вал и ворвались на русскую батарею.
Удача любит храбрых. В этот день на батарее Жерве, было всего триста человек Полтавского полка под командованием капитана Горна, чьи стрелки не смогли своим огнем остановить противника. Несмотря на отчаянное сопротивление полтавцев, зуавы смогли захватить часть батареи, и через эту брешь в русский тыл хлынул линейный батальон под командованием полковника Гарнье.
Оставив недобитыми храбрецов капитана Горна засевших на левом фасе батареи, Гарнье повел своих солдат дальше, намереваясь выйти в тыл укреплениям Малахова кургана или 3 бастиону. Ближе всех к французам был бастион Корнилова и потому Гарнье направил туда свой батальон, помня приказ Пелесье взять эту русскую твердыню любой ценой.
Воинское счастье бывает очень переменчиво. Данное определение полковник Гарнье полностью подтвердил на собственной шкуре в этот день. Едва только французы продвинулись вперед по западному склону кургана, как выяснилось, что они полностью отрезаны от своих основных сил. Страшный картечный огонь пушек Малахова кургана, а так же шесть полевых орудий находившись в распоряжении капитана Горна, остановил продвижение солдат бригады генерала Ниоля, и заставил отступить их обратно в траншеи.
Сам же Гарнье засел в полуразрушенных домиках на склоне Малахова кургана и вел яростный огонь по защитникам Корниловского бастиона. Ударь в этот момент французы свежими силами, и участь Севастополя была бы решена. Но, не зная о судьбе батальона полковника Гарнье, генерал Отмар не предпринял ничего для повторной атаки на батарею Жерве. Гонец к генералу Пелесье был послан им с известием о своей неудачной атаке.
В этот момент настоящим героем проявил себя Степан Александрович Хрулев, который, не дожидаясь приказа Нахимова, сразу придвинул резервные батальоны к подступам 2 бастиона и Малахова кургана на случай возможного прорыва врага за линию обороны.
Больше всего генерал Хрулев опасался за промежуток между 2 бастионом и Малаховым курганам и сосредоточил именно там главные силы резерва в виде двух полков. Когда Хрулеву донесли о возникшей угрозе, в его распоряжении была только одна рота Севского полка под командованием штабс-капитана Островского. Силы были неравные, но все решали буквально минуты, и потому, не дожидаясь подхода дополнительных сил, Степан Александрович лично повел солдат в атаку на врага.
Тем временем полковник Гарнье, посылая генералу Отмару одного гонца за другим, требовал срочно прислать подкрепление. "Если немедленно не будет прислано подкрепление, меня раздавят", - писал он в записках отправляемых с унтер-офицерами. Трое гонцов были убиты русскими. Только четвертому удалось благополучно добраться до батареи Жерве и ползком направиться к своим траншеям.
В распоряжении Хрулева было малое количество времени, и он полностью использовал выпавший ему шанс. Вместе с полтавцами капитана Горна Хрулев с двух сторон атаковал французов и после ожесточенной схватки ликвидировал вражескую угрозу. Под сильным ружейным огнем русские солдаты приблизились к домикам, а затем стали брать их приступом один за другим. Некоторые солдаты залезали на крышу и, разобрав доски, уничтожали французов выстрелами и камнями. В плен было взято всего около ста человек; все остальные были перебиты.
Как только Гарнье был уничтожен, к Хрулеву подошли шесть рот Якутского полка, вместе с которыми он атаковал засевших на батарее Жерве зуавов, и полностью восстановил контроль над столь важным участком обороны.
Когда Отмар получил сообщение Гарнье, он немедленно посла бригаду Ниоля в новую атаку, но фортуна полностью отвернулась от французов. Еще дважды они пытались вернуть свой контроль над батареей Жерве, и каждый раз были вынуждены отступать, неся большие потери от её защитников. Пополненный ротами подполковника Новашина, гарнизон батареи уничтожал стрелковым огнем всех тех, кого миновала картечь и ядра русских бастионов.
Вслед за Отмаром, генерал Керн, сменивший погибшего Брюне, по приказу Пелесье вновь атаковал Малахов курган, но, так же как и в первый раз, зуавы не дошли до бастионного рва и повернули обратно, не выдержав плотного оружейного огня и залпов картечи.
Что касается англичан, то лорд Раглан остался верен себе и двинул английские штурмовые колонны на 3 бастион гораздо позже, чем пошли в атаку французы. Возможно, лорд этим маневром хотел сохранить численность своих соотечественников в этом жарком сражении, но аристократическая хитрость вышла только боком сынам Альбиона.
Удержав английские войска от одномоментного выступления с французами, британский фельдмаршал только сыграл на руку русским, чьи пушки с 3 бастиона громили картечью колонну Отмара безуспешно штурмующую батарею Жерве. Когда же увидев, что французы терпят бедствие, Раглан запоздало отдал приказ об атаке, британское наступление полностью утратило всякий смысл.
Двум английским штурмовым колоннам нужно было пройти по открытой местности около четырехсот шагов под непрерывным огнем врага уже давно дожидавшегося нападения на него. Двигались они не ровным строем, а штурмовыми колоннами. Русские артиллеристы открыли огонь сразу, как только британцы покинули свои траншеи, и каждый картечный залп орудий 3 бастиона образовывал брешь в рядах наступающих. Устилая кровавыми телами свой путь, англичане все же достигли засек и попытались их разрушить.
Шедшие впереди охотники со штуцерами успели дать прицельный выстрел по русским позициям, но ответный залп картечи обратил в бегство всю передовую часть британских штурмовых колонн. Не выдержав огневое испытание, славные сыны Альбиона отхлынули назад, но были остановлены генералом Кэмпбеллом, командиром колонны, атакующей 3 бастион, ударом в лоб.
Громкий голос генерала и его яростное потрясание над головой саблей быстро остановили бравых Томми, и они вновь бросились на штурм русских позиций. В это время на 3 бастионе было очень напряженное положение. От штуцерной пули погиб полковник Будищев, до этого момента блестяще руководивший обстрелом французов штурмующих батарею Жерве и благодаря чьей картечи бригада Ниоля не смогла поддержать прорыв батальона полковника Гарнье.
Смерть командира вызвала замешательство среди защитников бастиона, но присутствующий там граф Ардатов, моментально пресек опасные колебания в солдатских душах.
- Смотри веселей ребята! - громко крикнул Михаил Павлович, стремясь приободрить солдат. - Сейчас сполна рассчитаемся и за Альму, и за Балаклаву, и за Инкерман! За нами верх сегодня будет, соколики дивные! Вы только цельтесь вернее, да смотрите злее!
